Эталонный тролль. Почему Калигулу ненавидел Сенат и прощал простой народ

Художественное сравнение используется не только для краснобайства, а для того, чтобы как-то разъяснить третьей стороне сенсорный опыт, который ранее был ей незнаком, при отсутствии ближайших аналогов для сопоставления.

Если кто-то читал Гаррисона, то помнит, как волосатый первобытный неандерталец-парамутан объяснял такому же первобытному, но трезвому охотнику-кроманьонцу Керрику удовольствия от употребления «огненной воды».

Это так же хорошо, - говорил парамутан, - как есть свежую печенку, лежа на женщине.

Добрый и непосредственный неандерталец просто совместил высшие ценности в его жизни — жрать и трахаться, и таким путем описал чувственный опыт от попойки в хижине холостых охотников. Причем заметьте — он не говорил что ощущения такие же, как есть печенку во время полового акта. Он сказал - «это так же хорошо». «Такие же» и «так же» это разные вещи.

Керрик попробовал выпить из бурдючка, попал в жесткий бодун и сказал «да, это хорошо, но в другой раз лучше давайте печенку и женщину». Он тоже по своей первобытной простоте полагал, что сравнение является прямым. А оказалось что ты внезапно станешь глупым, будешь беспричинно смеяться и петь, а утром у тебя будет головная боль и сушняк.

Потом люди развились от каменного века до космического, и для сравнения начали использовать всякие диаграммы, графики и видеопрезентации, типа «сколько спичечных коробков можно выложить от Земли до Солнца», или «что будет с лошадью от капли никотина».

И здесь надо четко понимать, что сравнения часто бывают развлекательными, и используются ради самих сравнений, а вовсе не для передачи сенсорного опыта. Людям не обязательно знать — сколько спичечных коробок можно впихнуть между звездой и планетой. Просто им настолько нехуй делать, что их это знание развлекает. Точно так же нехуй было делать охотнику Керрику, котрого зима застигла в стойбище парамутанов. А из развлечений до весны оставались только оленья печенка, женщины и настойка на мухоморах.

Но как только зима закончилась, Керрик начал записывать не рецепты самогона, а состав парамутанского яда для охоты на крупных позвоночных. Вот это была уже абсолютно полезная информация, ради обладания которой стоило целую полярную зиму глушить самогон из нержавейки в компании снежных человеков.

В предверии выборов я получаю ценную информацию, что Зеленский не клоун, а артист. Артистами были Рейган, президент Америки, и Шварцнеггер, который хотел, но не смог. Нерон был артистом по призванию, а уж каким артистом был Фьюрер Шикльгрубер, так это вообще песня нибелунгов.

Но тут происходит то же самое искажение передачи чувственного опыта, как в случае сравнения самогона и печенки, хуя и трамвайной ручки, шахмат и преферанса.

Рейган был не просто профсоюзным деятелем и губернатором Калифорнии (о чем уже знают даже дети). Он был одним из скандальнейших губеров Штатов. Еще до того, как он стал президентом, в СССР его представляли как лютейшего мракобеса и некроманта. Без шуток — о нем выпускали книги. Я, например, еще пионером при Джимии Картере знал, что Рейган ненавидит природу — он сказал «кто видел одну секвойю, видел их все» и разрешил рубить реликтовые деревья.

Сенсорный опыт от президента Рейгана был не в том, что он артист. Он был в том, что Рони сказал: «Калифорницы. Вы охуели. Вам дороги в штате нужны или секвойи? Выбирайте что-то одно. Я вам обещал дороги. Выбирайте другого губернатора — и тогда у вас не будет дорог, но будут секвойи. Это ваши секвойи, и ваши дороги. А я просто служу вашим инересам.»

Он не говорил — просите все что хотите, я все пообещаю, главное чтобы вы за меня еще раз проголосовали. Он сказал — я вам все уже пообещал. И я уже делаю

Можете себе представить, какие яйца надо иметь, чтобы подобное сказать в стране, где слова «женщина» и «негр» являются оскорблениями, права индюков защищаются конгрессом, а мужским производным от слова «повариха» чвляется не «повар», а «поварих».

Шварценеггер вовсе не прославился как артист. Арнолик начал сниматься в кино, уже будучи миллионером. После эмиграции из Австрии в качестве культуриста, он занялся строительным бизнесом, и выложил на продажу столько кирпичей, что первый фильм для него не представлял коммерческого интереса. Дальше он снимался потому, что его об этом просили поклонники.

Блистательный Ди Маджио покорил страну не только тем, что был бейсбольным кумиром и мужем Мерилин Монро. Он единственный, кто приехал на ее похороны с искренним горем. Тупая блондинка бросила тупого спортсмена по причине тупости, что может быть красноречивее? Какое художественное сравнение здесь можно употребить? В аспекте тупости — это как есть печенку, лежа на женщине.

Ни умный Артур Миллер, следующий муж Мерилин и обладатель пулитцера, ни вся семейка Кеннеди, которая шпилила ее по очереди, не приехали провести в последний путь тупую блондинку, при помощи спецслужб объевшуюся люминала. «Зачем ты здесь?» - спросили Ди Маджио на похоронах.

Ну как… ну это… ну, в общем… я же обещал, и в горе и в радости, и пока смерть не разлучит нас…

И в этот момент всем в Америке перестало быть смешно. А тот, кто называл Джо Ди Маджио «мускулистым идиотом», вдруг почувствовал себя идиотом без мускулатуры.

Вы же понимаете, он вел себя как мужчина не потому что спортсмен. Наоборот.

Чаплин и Первиэнс, Эдит Пиаф и Марсель Седан. Григорий Сковорода обиделся на хамство магната и ушел прямо из-за стола в ночь босиком, отставив тарелку с угощением. За ним отрядили в погоню надворную сотню, но не догнали. «Мир ловил меня...»

Артисты, скульпторы, философы, художники, музыканты — они не потому попадали в политику, что хорошо рисовали, красиво танцевали или смешно шутили. Просто в определенный момент они проявляли необычные грани души. И «новые лица» приходили в мировую политику не потому что они новые.

Так можно любого прохожего отловить на улице, лицо-то явно новее, чем у заебавших всех политикосов из телевизора.

Но масштаб личностей «артистов-спортсменов» был таков, что неизбежно выталкивал человека в социальное служение, а медийный флер и блестки папарацци были вторичным эффектом.

А выбирать человека из-за вторичного эффекта популярности — это все равно что есть оленью печенку верхом на женщине, а поутру удивляться похмелью. Оно же примерно так, но как-то не эдак.

***

Чтобы закончить эту литературную эпопею, связанную с первобытными охотниками, чемпионами по бейсболу и президентами-голобородьками.

Был такой себе римский император Калигула. Тоже в определенном смысле артист. Исполнял роли он охуительно, и его в итоге зарезали вместе с беременной женой. После спектакля, в результате заговора, организованного Кассием Хереей.

Но проблема была в том, что он назначил своего коня Иницитата сенатором. И коня из сената выгнать было невозможно. Зарезать цезаря — это еще куда ни шло, а вот конь в сенате ничем не провинился, тем более что сами сенаторы его кандидатуру подтвердили.

Шо пишет про это справочник.

« После убийства императора в защиту Инцитата было сказано, что он, в отличие от прочих сенаторов, никого не убил и не дал императору ни одного дурного совета. Сенаторы также столкнулись с проблемой: по римским законам до окончания срока полномочий никого из сената, даже коня, выгнать было нельзя. Тогда император Клавдий нашёл выход: Инцитату урезали жалованье, и он был выведен из состава сената, как непроходящий по финансовому цензу»

Потому что коня они выбрали. Под нажимом или нет, но конь был введен в сенат. И зарезать его было никак нельзя. На неприкосновенности коня в сенате строился Рим. Цезарь - дело житейское. Не один так другой. А вот выбей камень из-под элекции, и тогда возмутится весь SPQR - на чем мы собственно строимся? На каком праве и каком слове? И почему тогда раб не может зарезать хозяина, если ему удастся украть меч? И почему сенаторы, такие борзые без Калигулы, покорно соглашались на коня при деспоте? А почему бы не зарезать тогда и остальных сенаторов? Тем более, что некоторые из них от коней не сильно отличаются?

Вот сейчас к нам заводят коня. Как "новое лицо".

Уже пробовали «красного директора». Уже пробовали «европейского пчеловода». Уже пробовали «нормального пацана в авторитете». Но как только начало что-то более-менее получаться, появилось желание попробовать «новое лицо». Вот сука два срока Кучмы, со всеми его пиздецами и лошадьми в сенате — никто не хотел новых лиц. Но когда агрессор стоит в четырехстах метрах от нашего курятника — внезапно потребовалось «новое лицо», именно сейчас, а не позже или раньше.

В таком случае, если артист неизбежен, я голосую за Динклейджа.

Карлик, инвалид и изгой, он стал всемирно известен благодаря роли Тириона Ланнистера. Тоже киношного политика. Но. Который, в отличие от сферического медийного голобородьки правил без помощи днепровских олигархов и не просил из бюджета на съемки фильмов. Который реализовал себя как в медиа, так и в реально й жизни.

В кино он дрался против своей семьи, сепаратистов, пиратов, драконов, религиозных мракобесов. Лично участвовал в боевых действиях. Любил всю жизнь одну женщину. Никогда не сравнивал свою несчастную родину с проституткой. И однажды добровольно отказался от власти в пользу общего благополучия.

А в реальности он, как минимум, более крутая медийная фигура, чем Зеленский. Его знают монархи и президенты.

Губернатор Шварценеггер — Терминатор. Президент Рейган — номинация на Оскар с «Кингз Роу». Питер Динклейдж — три «Эмми» и «Золотой глобус».

Украина — голобородько, телевидение галасеэвского района, чемпион кавээн. Или не чемпион. Та какая разница.

Знаете шо. Если вы определенно решили выбирать лошадь в сенат, выбирайте хотя бы породистого иноходца, а не фарбованного лошака с кварталов. Если артиста - то Динклейджа, Если драматурга - то Гавела, Если художника... ну, пусть не Гитлера, пусть безумного Диего Риверу. Если писателя - то Хемингуэя. Если продюсера и шоумена - то Трампа. Если олигарха - то Рокфеллера, а не Коломойского. Если жулика - то профессора Мориарти, а не Януковича. Если спортсмена - то Ди Маджио, а не Онопку.

Это было художественное сравнение. Как есть печенку верхом на женщине. Поскольку рациональные доводы вже не работают — приходится объяснять как неандерталец кроманьонцу. Шо "такой же" и "так же" - это разные вещи.

И шо было понятно даже первобытным кроманьонцам.

18 марта 37 года нашей эры граждане Римской Империи встретили самым искренним ликованием и восхвалением богов: современники событий писали, что в благодарственную жертву было принесено более 160 тысяч животных. Именно так 1980 лет назад встречали известие о том, что императором Рима стал Гай Цезарь Август Германик . Нам он больше известен по прозвищу:Калигула.

В одноимённом фильме Тинто Брасса любовно и со знанием дела собраны все сплетни о Калигуле, когда-либо имевшие хождение. Повальная содомия, дикий разврат и массовые изнасилования, инцест, чудовищные казни и пытки, психопатия, садизм, расчленёнка - вот примерный, но далеко не полный ряд ассоциаций, которые возникают, стоит только произнести это имя. На периферии маячит школьное знание: что-то там о коне, которого Калигула сделал сенатором. Словом, безумец, ослеплённый властью.

Самое интересное, что безумцем он не был. Как ни странно, Калигула управлял империей вполне разумно. Но почти все свои шаги на этом поприще он сопровождал ураганной буффонадой с увечьями и трупами. Если верно утверждение о том, что троллинг это «форма социальной провокации и издевательства, возбуждение ссор и ненависти», то Калигула достоин звания эталонного тролля.

Проституция мелким текстом

Едва став императором, Калигула отменил знаменитый закон «об оскорблении величия». Этот закон, действовавший уже на протяжении полувека, стоил жизни очень и очень многим. Если бы наш герой стал императором всего-то на четыре годика раньше, вся мировая история могла бы пойти по-другому. История религии — точно. Потому что в числе прочих осуждённых за «оскорбление величия римского Цезаря» был проповедник из далёкой римской провинции Иудея. Звали его Иисус , и он, как известно, был распят в самом конце марта 33 года нашей эры. При Калигуле эта казнь просто не могла бы состояться.

Мраморный бюст Калигулы. I век. Нью-Йорк, Метрополитен-музей Фото: Commons.wikimedia.org

Это что касается дел великих. В малых делах Калигула проявлял не меньше изобретательности. Один случай, описанный римским историком Светонием, должен возвести Калигулу в ранг почётного исторического покровителя целого ряда жуликов. Скажем, банкиров, чиновников ЖКХ, производителей некачественных продуктов и устроителей «беспроигрышных» лотерей.

Зная о страсти римлян к законности и праву, Калигула вводит любопытную практику: законы о введении новых налогов, например, на проституцию, он объявляет через глашатаев. Народ запоминает плохо, путается, не платит вовремя, навлекает на себя штрафы. Что происходит дальше? А вот что: «Наконец, по требованию народа, Калигула выставил публично текст закона. Однако он был написан мельчайшим шрифтом и вывешен в труднодоступном месте: специально для того, чтобы его невозможно было скопировать». Очень похоже на ситуацию с нынешними обманутыми вкладчиками.

Выгода демократии

Описывая выходки Калигулы, многие путаются. Например, видят троллинг в самых заурядных вещах вроде прижизненного обожествления личности императора. Ссылаясь при этом на свидетельства того же Светония: «Он пожелал быть выражением всех богов и стал показываться народу только в одеянии божеств и с их атрибутами: много раз он появлялся с позолоченной бородой, держа в руке или молнию Юпитера, или трезубец Нептуна, или жезл, или — даже в облачении Венеры. Триумфальное одеяние он носил постоянно, а иногда надевал панцирь Александра Македонского , добытый из его гробницы».

Это не троллинг, это понты. Настоящий троллинг был сокрыт в том, что казалось современникам благодеянием.

Так, он, «всесильный император, воплощение живого бога», вдруг возвращает народу Рима демократию. Не всю, частично. Выборы в магистраты. Зачем?

Всё очень просто. Верховная власть — по представлениям римлян — должна была регулярно обеспечивать массовые праздники с раздачей денег и хлеба. В принципе, Калигула был не против, однако на деньги он был скуп. К тому же надо было обустраивать империю, готовить вторжение в Британию, платить войскам…

И Калигула возвращает выборы. Теперь кандидаты, сражающиеся за высокую должность, должны завлекать на свою сторону народ. Но чем? Да всё тем же: празднествами с раздачей денег и хлеба. Но уже за свой счёт, а не за счёт казны. Блестящее решение, вовсе не похожее на «безумие».

Эсташ Лёсюёр. «Калигула помещает прах матери и брата в гробницу предков». 1647 год. Фото: Commons.wikimedia.org

Конь в пальто

История с введением коня в Сенат — из той же серии. Дело в том, что римское гражданство, некогда священное, ко времени Калигулы стало уже предметом торга. Многих — в том числе и императора — это не устраивало. А вот Сенат на это внимания почти не обращал.

Ход был прекрасный. По закону членом Сената мог стать только римский гражданин. И Калигула скрупулёзно исполняет все требования. Он наделяет коня правами гражданства. Ставит его на жалованье. Довольно быстро конь становится богатым гражданином и проходит имущественный ценз, необходимый для сенатора. Собственно, всё: принимайте нового члена Сената по имени Инцитат, то есть « быстроногий » .

Высший пилотаж глумления над формальным исполнением закона. Если целью было показать беспомощность и несовершенство бюрократической машины, то достигнуто это было с блеском. Потому что даже после смерти императора коня никак не могли вывести из Сената. К тому не было никаких формальных показаний: ничего плохого конь не совершил, глупых или вредных советов не давал, врагом народа не был.

Благодаря стараниям Кони присяжные выпустили террористку, ранившую градоначальника Трепова, прямо из здания суда. Непостижимо! В наше время трудно представить, что человек, покушавшийся на жизнь крупного политического деятеля, не понесет никакого наказания.

Судебные подмостки

Судьба прочила ему театральные подмостки или писательскую участь. Отец Анатолия Кони был известным водевилистом и театральным критиком, а мать играла на сцене. Крестным Анатолия стал знаменитый романист Иван Лажечников.
Однако юноша выбрал иной путь. Сценой для него стало место суда. Ему приходилось участвовать в драмах, трагедиях и комедиях жизни. Он исполнял все старинные амплуа: был злодеем - прокурор в глазах обвиняемого; благородным отцом, руководя присяжными и оберегая их от ошибок; резонером, так как в качестве обер-прокурора должен был разъяснять закон сенаторам.

По юридической стезе Кони пошел случайно. Он досрочно поступил в Петербургский университет на физико-математический факультет, после шестого класса гимназии. Причем отвечал достойно на вопросы и вне программы. В результате знаменитый профессор Сомов пришел в такой восторг, что поднял Кони в воздух, восклицая: "Я вас снесу!" Но, увидев обиженное лицо будущего студента, оставил его в покое.

В декабре 1861 года Петербургский университет был закрыт на неопределенное время вследствие студенческих волнений. Случайная встреча с образованными юристами Виктором Фуксом и Петром Капнистом решила судьбу Кони. И он окончил юридический факультет Московского университета. Карьера складывалась удачно. Проработав несколько лет в судебных палатах, а позднее и прокурором окружного суда в Петербурге, Кони приобрел славу хорошего оратора и талантливого судебного деятеля.

24 января 1878 года Кони вступил в должность председателя Петербургского окружного суда. В этот же день Вера Засулич выстрелом из пистолета ранила градоначальника Трепова. Спустя всего два месяца состоялся суд над террористкой. Впервые такое громкое дело было доверено появившемуся в 1864 году суду присяжных заседателей. Обвинительного решения ждал царь в Зимнем дворце, оправдания жаждала либеральная интеллигенция. Толпа сочувствующих теснилась у здания суда в ожидании вердикта присяжных. Кони пришлось председательствовать в суде по этому делу. В своем резюме он не толкал присяжных в ту или иную сторону, а только освещал перед ними тот логический путь, который они должны пройти. Его резюме было столь блестящим, что по делу Веры Засулич присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт. Впрочем, это стоило ему вынужденного перерыва в любимой работе в уголовном суде, он был переведен в гражданский департамент судебной палаты.

Однако власти ценили Анатолия Федоровича. В 1885 году его назначили обер-прокурором уголовного кассационного департамента Сената. По этому поводу даже появилась эпиграмма:

В Сенат коня
Калигула привел,
Стоит он, убранный
и в бархате, и в злате.
Но я скажу,
у нас такой же произвол:
В газетах я прочел,
что Кони есть в Сенате.
На что Кони ответил своей эпиграммой:
Я не люблю таких ироний,
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс,
что нынче Кони,
Где раньше были лишь ослы.

Через пять лет Кони оставил судебную деятельность и указом императора был переведен в общее собрание Первого департамента Сената в качестве присутствующего сенатора.

В июле 1906 года глава кабинета министров Петр Столыпин предложил Кони войти в состав правительства в качестве министра юстиции. Три дня Анатолия Федоровича уговаривали занять этот пост, но он, сославшись на нездоровье, категорически отказался. В 1907-м он стал членом Государственного совета, по привычке совмещая труды на благо державы с преподаванием и сочинительством. Он подсказал Льву Толстому сюжеты для "Воскресения" и "Живого трупа", заимствованные из судебной практики.

Неиссякаемый альтруист

После Октябрьской революции, лишившей его всех привилегий, Кони не оставил Родину. Гуляя по улицам, он брал с собой костыли (травму ног он получил при крушении поезда на Сестрорецкой дороге в 1890 году) и часто присаживался отдохнуть, тогда сердобольные женщины пытались подать ему милостыню.

Блестящий оратор имел одну слабость: он упорно отстаивал те нормы русской речи, которые существовали во времена его юности. Например, слово "обязательный" имело, по его убеждению, один-единственный смысл - "любезный". К концу его жизни "обязательно" стало означать "непременно", что приводило Кони в ярость.

Представьте себе, - говорил он, волнуясь, - иду я сегодня по Спасской и слышу: "Он обязательно набьет тебе морду!" Как вам это нравится? Один человек сообщает другому, что кто-то любезно его поколотит!

Устраненный с судебного поприща, Кони занялся преподавательской деятельностью: приступил к чтению лекций в Петроградском университете. Он прочитал несколько тысяч публичных лекций в различных учебных заведениях. И это несмотря на его возраст и состояние здоровья.

Студенчество ревностно следило за тем, где и когда предполагается лекция Анатолия Федоровича, стараясь не пропустить ни одной из них. Старый маленький человек с трудом на костылях добирался до места, опускался на стул, вытирал вспотевшее, усталое лицо, удобней усаживался и постепенно преображался. Лицо обретало спокойное выражение, глаза становились озорно-молодыми, очень слабый вначале старческий голос постепенно становился уверенным, и студенты забывали, что перед ними старик. "Аудитория всегда бывала переполненной, - вспоминала студентка 20-х годов Ленинградского университета Андреева. - Иногда не хватало места на скамейках или на стульях, и слушатели располагались прямо на полу, стараясь занять место поближе к Анатолию Федоровичу. Глядя на него и слушая его образную речь, часто перемежающуюся шутками, острым словом, изображением рассказываемого в лицах (он был прекрасным лицедеем), мы готовы были слушать оратора до бесконечности".

Анатолий Федорович на занятиях воссоздавал суд присяжных, как он должен был существовать по замыслу судебной реформы 1864 года. Чтобы слушатели поняли все надлежащим образом, в целях наиболее ясного представления о роли участников процесса устраивались настоящие "судебные процессы". На лекциях Кони можно было увидеть глубоких, убеленных сединами старцев, таких как Василий Иванович Немирович-Данченко, и других представителей литературных кругов, для которых было большим удовольствием послушать Анатолия Федоровича. Кони вспоминал какое-нибудь дело из своей практики и предлагал провести его разбирательство.

Неиссякаемый альтруист до последнего надеялся, что в новом государстве возродится правовое общество. 82-летний Кони утверждал: "Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть. Я любил свой народ, свою страну, служил им, как мог и умел. Я не боюсь смерти. Я много боролся за свой народ, за то, во что верил". Весной 1927 года, читая лекцию в холодной, неотапливаемой аудитории, известный судебный деятель, бывший сенатор и член Государственного совета, блестящий оратор и литератор, почетный академик Кони простудился и заболел воспалением легких. Вылечить его не смогли. 17 сентября 1927 года Анатолия Федоровича не стало. К подножию могилы на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры легли сотни венков. В середине 30-х годов прошлого века останки были перенесены на Литераторские мостки Волкова кладбища.

Дело о крушении императорского поезда

Анатолию Кони поручили расследование дела о крушении императорского поезда 17 октября 1888 года. Тогда императорской семье чудом удалось избежать смерти, говорили, что силач Александр III поддерживал обвалившуюся крышу вагона, пока его близкие не выбрались наружу, за что и поплатился здоровьем. Какие только версии не всплывали, например, мальчик террорист под видом торговца мороженым занес бомбу в поезд. Однако Кони опроверг все домыслы. Принципиальный криминалист пришел к заключению о "преступном неисполнении всеми своего долга". Кони замахнулся на высших лиц: он считал необходимым отдать под суд членов правления Курско-Харьковско-Азовской железной дороги за хищения, а также за доведение дороги до опасного состояния.

Все дело было в том, что императорская свита была многочисленная, все важные персоны хотели ехать с удобствами и требовали себе отдельное купе, а то и вагон. В результате царский поезд становился все длиннее. Весил он до 30 тысяч пудов, растягивался на 302 метра и более чем вдвое превосходил длину и тяжесть обычного пассажирского поезда, приближаясь по весу к товарному составу из 28 груженых вагонов. По мнению экспертов, крушение произошло как раз потому, что раскачавшийся паровоз порвал пути и сошел с рельсов.

Надо сказать, что в таком виде императорский поезд ездил лет десять. Имевшие к нему отношение железнодорожники, да и сам министр путей сообщения, знали, что это технически недопустимо и опасно, но не считали возможным вмешиваться в важные расклады придворного ведомства. Неразбериха, в сущности, происходила по вине министра путей сообщения адмирала Константина Посьета. К тому же его вагон был с неисправными тормозами!

Посьет через месяц после крушения был смещен с министерского поста, но назначен в Государственный совет с приличной пенсией. Его жалели. Все сходились во мнении, что бесчеловечно было бы публично объявить его виновным. Александр III своей волей полностью прекратил дело о крушении.

Дело игуменьи Митрофании
Из воспоминаний Анатолия Кони

В конце января или в самом начале февраля 1873 года петербургский купец Лебедев лично принес мне как прокурору петербургского окружного суда жалобу на пользовавшуюся большой известностью в Петербурге и Москве игуменью Владычне-Покровского монастыря в Серпухове Митрофанию, обвиняя ее в подлоге векселей от его имени на сумму 22 000 рублей.

Когда наступило жаркое лето 1873 года, Митрофания стала чувствовать себя очень дурно в душной гостинице в одном из самых оживленных и шумных мест Петербурга. Повторение ее допроса предвиделось не очень скоро, и я, по соглашению со следователем, решился удовлетворить ее просьбу и отпустить ее на богомолье в Тихвин, а затем, если позволит время и ход следствия, то и на Валаам. Поездка в Тихвин значительно укрепила ее и вызвала с ее стороны в письме ко мне выражение неподдельной признательности за "утешение в горьком положении"... В посмертных ее записках, напечатанных в "Русской старине" в 1902 году, она тепло вспоминает о нашем отношении к ней и наивно отмечает, что молилась в Тихвине, между прочим, и за раба божия Анатолия... В конце января или в самом начале февраля 1873 года петербургский купец Лебедев лично принес мне как прокурору петербургского окружного суда жалобу на пользовавшуюся большой известностью в Петербурге и Москве игуменью Владычне-Покровского монастыря в Серпухове Митрофанию, обвиняя ее в подлоге векселей от его имени на сумму 22 000 рублей.

Казалось бы, дочь наместника Кавказа, фрейлина высочайшего двора, баронесса Прасковья Григорьевна Розен, в монашестве Митрофания, стоя во главе различных духовных и благотворительных учреждений, имея связи на самых вершинах русского общества, проживая во время частных приездов своих в Петербург в Николаевском дворце и появляясь на улицах в карете с красным придворным лакеем, по-видимому, могла стоять вне подозрения в совершении подлога векселей. Но доводы купца Лебедева были настолько убедительны, что я немедленно дал предложение судебному следователю Русинову о начатии следствия. Произведенная им экспертиза наглядно доказала преступное происхождение векселей, и, по соглашению со мною, он постановил привлечь игуменью Митрофанию в качестве обвиняемой и выписать ее для допросов в Петербург...

Вызванная из Москвы Митрофания остановилась в гостинице "Москва" на углу Невского и Владимирской... наружность Митрофании была, если можно так выразиться, совершенно ординарной. Ни ее высокая и грузная фигура, ни крупные черты ее лица с пухлыми щеками, обрамленными монашеским убором, не представляли ничего останавливающего на себе внимания; но в серо-голубых на выкате глазах ее под сдвинутыми бровями светились большой ум и решительность...

Подлог векселей Лебедева был, в сущности, преступлением довольно заурядным по обстановке и по свидетельским показаниям разных темных личностей, выставленных Митрофанией в свое оправдание, а троекратная экспертиза установила с несомненностью не только то, что текст векселей писан ею, но и что самая подпись Лебедева на векселях и вексельных бланках подделана, притом довольно неискусно, самой Митрофанией, не сумевшей при этом скрыть некоторые характерные особенности своего почерка. Но личность игуменьи Митрофании была совсем незаурядная. Это была женщина обширного ума, чисто мужского и делового склада, во многих отношениях шедшего вразрез с традиционными и рутинными взглядами, господствовавшими в той среде, в узких рамках которой ей приходилось вращаться...

Самые ее преступления - мошенническое присвоение денег и вещей Медынцевой, подлог завещания богатого скопца Солодовникова и векселей Лебедева, несмотря на всю предосудительность ее образа действий, не содержали, однако, в себе элементов личной корысти, а являлись результатом страстного и неразборчивого на средства желания ее поддержать, укрепить и расширить созданную ею трудовую религиозную общину и не дать ей обратиться в праздную и тунеядную обитель. Мастерские - ремесленные и художественные, разведение шелковичных червей, приют для сирот, школа и больница для приходящих, устроенные настоятельницей Серпуховской Владычне-Покровской общины, были в то время отрадным нововведением в область черствого и бесцельного аскетизма "христовых невест". Но все это было заведено на слишком широкую ногу и требовало огромных средств.

Не стеснявшаяся в способах приобретения этих средств, игуменья Митрофания усматривала их источники в самых разнообразных предприятиях: в устройстве на землях монастыря заводов "гидравлической извести" и мыльного, в домогательстве о получении железнодорожной концессии на ветвь от Курской дороги к монастырю, в хлопотах об открытии в монастыре мощей новуго святого угодника Варлаама и т.д. Когда из всего этого ничего не вышло, Митрофания обратилась к личной благотворительности. Ее связи в Петербурге, ее близость с высшими сферами и возможность щедрой раздачи наград благотворителям помогли ей вызвать обильный приток пожертвований со стороны богатых честолюбцев... Когда источники, питавшие такую благотворительность, были исчерпаны, приток пожертвований стал быстро ослабевать. С оскудением средств должны были рушиться дорогие Митрофании учреждения, те ее детища, благодаря которым Серпуховская обитель являлась деятельной и жизненной ячейкой в круговороте духовной и экономической жизни окружающего населения. С упадком обители, конечно, бледнела и роль необычной и занимающей особо влиятельное положение настоятельницы. Со всем этим не могла помириться гордая и творческая душа Митрофании, и последняя пошла на преступления...

Подлежавшая по постановлению московского следователя содержанию под стражей, Митрофания была перевезена в Москву, где, если верить ее, вероятно, преувеличенному заявлению на суде, ни сану, ни полу, ни возрасту ее не было оказано уважения и законного снисхождения... Еще находясь в Петербурге, оставленная всеми, кто не был заинтересован лично в ее оправдании как спасении от своей собственной ответственности, она смутно предчувствовала и новые грозящие ей обвинения в многодневном судебном заседании, и отказ лучших сил адвокатуры от ее защиты, и жестокое любопытство публики, и травлю со стороны мелкой прессы, и коварные вопросы на суде, имевшие целью заставить ее проговориться и самой дать против себя оружие...

Все это, вместе взятое, в связи с изнурительным опуханием ног отражалось на нравственном состоянии Митрофании во время нахождения ее в Петербурге и побуждало следователя Русинова - человека, который умел соединять с энергичной деятельностью сердечную доброту, - по возможности избегать вызовов обвиняемой в камеры судебных следователей Петербурга, где ее появление, конечно, возбуждало бы усиленное и жадное внимание толпящейся в обширной приемной публики...

http://www.rgz.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=8038&Itemid=72

ИНЦИТАТ — одна из лошадей, ставшая, благодаря своему хозяину, всемирно известной; испанский скакун римского императора Гая Цезаря Августа Германика, более известного под именем Калигула. Это был светло-серый испанский конь, названный Порцеллиусом, что означает «поросенок». Жеребец легко выигрывал скачки за «зеленых», болельщиком которых был император. Красивый, статный, быстрый, очень скоро он был переименован Калигулой в Инцитата (лат. Incitatus быстроногий).

Инцитат смог завоевать любовь одного из самых кровавых правителей Рима. Алчный, порочный, жестокий человек, наслаждающийся кровавыми расправами и считавший себя богом, осыпал его почестями и дарами. Подтверждение этому можно найти в книгах его современников и историков, например, «Жизнь 12 цезарей» Светония.

Императорские блага для любимца:

Конюшня для него была сделана из мрамора, ясли из слоновой кости, а поилка из золота. Одевали скакуна в пурпурные покрывала, отделанные жемчужинами.
Позднее у Инцитата появился собственный дворец с прислугой.
Конь состоял в официальном браке с кобылой Пенелопой.
За нарушение покоя скакуна полагалась казнь.
На празднествах рабыни императора и даже его жена должны были танцевать перед Инцетатом, а подданные поднимать кубки за его здоровье.
Коню позволялось присутствовать в трапезной императора, где ему подавали самые вкусные блюда и подносили хмельные напитки.

Эти причуды Калигулы удивляли людей, но император на этом не остановился:

Он сначала сделал лошадь гражданином Рима, потом ввел в Сенат. По мнению консула и историка Диона Кассия, если бы Гай Цезарь Август Германик не был убит, то через некоторое время конь бы мог стать консулом. Об этом же упоминает Светоний.
После провозглашения себя богом император назначил Инцетата, всех бывших консулов и несколько почетных граждан своими жрецами. За эту должность люди должны были заплатить очень крупную сумму (8 миллионов сестерциев). Чтобы конь наравне с другими сдал деньги в казну, всех лошадей обложили данью, которая должна была собираться ежегодно. В случае неуплаты хозяином денег животное отправляли на живодерню.
В конце концов, любимый конь императора был объявлен воплощением всех богов. Теперь люди были обязаны ему поклоняться, неустанно славить и восхвалять. Для этого даже в присягу были внесены слова: «ради благополучия и удачи Инцитата».

Жизнь после смерти хозяина

Лишившись после смерти Калигулы всех привилегий и даров, Инциат жил в обычной конюшне, но продолжал называться сенатором, так как по римским законам члены Сената не могли быть исключены до окончания срока, на который выбирались или назначались. К тому же его не разлучили с Пенелопой, посчитав это жестоким и несправедливым по отношению к животному.

Император Клавдий, чтобы исключить Инцитата из состава сенаторов, урежет ему выплаты до ежедневного рациона кавалерийской лошади, уволит конюхов. Следовательно, он не сможет пройти финансовый ценз для перевыборов. Разобравшись с этой непростой ситуацией, новый император с иронией скажет, что это был единственный сенатор, который не давал глупых советов, никого не убил и не развязал ни одной войны.

Отношение к императору историков в разные эпохи

Калигулу считали сумасшедшим за нечеловеческую жестокость, порочную связь с сестрой, излишнюю вседозволенность, но такое отношение к коню только укрепляло мнение современников и более поздних историков, описывавших период его правления, в правильности такого мнения. В настоящее время большинство ученых поддерживает мнение об этом императоре как о психически ненормальном человеке, но существует и другое отношение к этому вопросу.

Энтони Баррет английский историк считает, что Калигула при помощи скакуна высмеивал сенаторов и консулов, демонстрировал свою власть, но сумасшедшим не был.

Современное значение слова «инцитат»

Само слово «инцитат» из собственного имени стало нарицательным. Теперь оно употребляется в значении «пример самодурства, своевластия, которое исполняется, несмотря на полную абсурдность приказов; назначение на должность совершенно не подходящего человека».

Употребление в литературе

Образ любимого коня Калигулы использовался в русской поэзии. Одним из первых к нему обратился Г. Р. Державин в оде «Вельможа», также очень известно стихотворение Владимира Высоцского «Мы древние, испытанные кони…», которое задумывалось как поэма о лошадях.

Правителя; сумасшедших приказов, которые, тем не менее, приводятся в исполнение; назначения на должность человека, совсем не подходящего для неё по всем параметрам.

Биография коня

Конь происходил из Испании и был светло-серой масти . Большинство информации о нём почерпнуто из античных исторических анекдотов, а не из солидных документов. Но несомненно, что в списке безумий Калигулы его конь стоял не на последнем месте.

Роскошная жизнь

Оценка

Некоторые современные историки ставят под вопрос негативность портрета Калигулы. В частности, Энтони Баррет в «Caligula: The Corruption of Power» (Yale, 1990) утверждает, что Калигула использовал коня как средство разозлить и высмеять сенат, а не потому, что был сумасшедшим. Они предположили, что римские историки позднего периода, которые донесли нам эти истории, были весьма политически ориентированными и вдобавок заинтересованными в красочных, но не всегда правдивых, историях. В 2014 году ирландский историк Дэвид Вудс в специальной статье проанализировал этот сюжет и пришёл к выводу, что он был вырван из контекста и происходил из шутки императора, которая была построена на типичной для римской культуры игре слов и могла относиться к двум людям из-за ассоциаций словосочетания «конь Инцитат» (equus Incitatus , буквально «быстрый конь») с их именами. Адресатом колкости мог стать будущий император Клавдий, чьё имя образовано от прилагательного claudus (хромой, увечный) или консул-суффект 38 года Азиний Целер , чьё имя происходит от слова asinus (осёл), а вместе с когноменом Celer (быстрый) образует «быстрый осёл» .

Конь Калигулы в русской поэзии

Гавриил Державин в оде «Вельможа» привёл Инцитата в качестве примера того, что высокий чин не делает человека достойным:

Сто с лишним лет спустя поэт Алексей Жемчужников , известный также как один из создателей Козьмы Пруткова , полемически откликнулся на эти строки Державина:

Так поиграл в слова Державин, Негодованием объят. А мне сдаётся (виноват!), Что тем Калигула и славен, Что вздумал лошадь, говорят, Послать присутствовать в сенат. Я помню: в юности пленяла Его ирония меня; И мысль моя живописала В стенах священных трибунала, Среди сановников, коня. Что ж, разве там он был некстати? По мне - в парадном чепраке Зачем не быть коню в сенате, Когда сидеть бы людям знати Уместней в конном деннике? Что ж, разве звук весёлый ржанья Был для империи вредней И раболепного молчанья, И лестью дышащих речей? Что ж, разве конь красивой мордой Не затмевал ничтожных лиц И не срамил осанкой гордой Людей, привыкших падать ниц?.. Я и теперь того же мненья, Что вряд ли где встречалось нам Такое к трусам и к рабам Великолепное презренье.

В истории русской литературы известен эпизод, именуемый «дуэль эпиграмм». Этот эпизод связан с назначением знаменитого юриста А. Ф. Кони сенатором (